Памяти Марины Цветаевой

 

Фотография здесь.

Арсений Тарковский  
Чистопольская тетрадь,  часть X
Зову - не отзывается, крепко спит Марина.
Елабуга, Елабуга, кладбищенская глина,
Твоим бы именем назвать гиблое болото,
Таким бы словом, как засовом, запирать ворота.
Тобою бы, Елабуга, детей стращать немилых,
Купцам бы да разбойникам лежать в твоих могилах.
А на кого дохнула ты холодом лютым?
Кому была последним земным приютом?
Чей слышала перед зарей возглас лебединый?
Ты слышала последнее слово Марины.
Теперь тебе, проклятая, - что ж ты не плачешь? –
Светиться чистым золотом: Марину прячешь!
На гибельном ветру твоем я тоже стыну.
Еловая, проклятая, отдай Марину!
28 ноября 1941

Стихотворение А. Тарковского привожу по  записи в своей тетради. Выписала в начале 90-х годов, источник не помню. Тогда стихотворение называлось "Елабуга".  Сборника стихов под рукой нет, а все интернет-источники дают текст без двух предпоследних строчек.

Наталья Крандиевская-Толстая
Памяти Марины Цветаевой
Писем связка, стихи да сухие цветы —
Вот и всё, что наследуют внуки.
Вот и всё, что оставила, гордая, ты
После бурь вдохновений и муки.
А ведь жизнь на заре, как густое вино,
Закипала языческой пеной!
И луна, и жасмины врывались в окно
С легкокрылой мазуркой Шопена.
Были быстры шаги, и движенья легки,
И слова нетерпеньем согреты,
И сверкали на сгибе девичьей руки,
По-цыгански звенели браслеты.
О, надменная юность!
                              Ты зрела в бреду
Колдовских бормотаний поэта.
Ты стихами клялась: исповедую, жду! —
И ждала незакатного света.
А уж тучи свивали свинцовый венок
Над твоей головой обречённой.
Жизнь, как пес шелудивый, скулила у ног,
Выла в небо о гибели чёрной.
И Елабугой кончилась эта земля,
Что бескрайние дали простерла,
И всё та же российская сжала петля
Сладкозвучной поэзии горло.

Стихотворение здесь

Восемьдесят лет назад, 31 августа 1941 года ушла из жизни Марина Цветаева. Рука не поднимается написать "добровольно", хотя это было самоубийство.  Вынуждена была уйти, вынуждена обстоятельствами, безысходностью и отчаянием. Ведь не случайно в 1991 году в день пятидесятой годовщины кончины поэтессы была совершена по ней панихида. По канонам Православной Церкви этот обряд не совершается над самоубийцами. Ходатайствовал об исключении из правил протодиакон Андрей Кураев. Основаниями стали собранные им документы, которые прямо и косвенно указывали на то, что в отношении Цветаевой были специально созданы условия, провоцирующие ее на совершение самоубийства. (Источник здесь) О последних годах жизни Марины Цветаевой написаны статьи, книги, созданы документальные фильмы. Вот некоторые из них:

Мария Белкина. Скрещение судеб.

Сергей Романовский. От каждого - по таланту, каждому - по судьбе.

Людмила Поликовская. Тайна гибели Марины Цветаевой.

Ирма Кудрова. Гибель Марины Цветаевой.

Документальный фильм "Настанет свой черёд".

Книгу Ирмы Кудровой я читаю сейчас и мне очень сложно определить своё к ней отношение. Для меня знакомство с трагической судьбой Марины Цветаевой и её семьи началось в далёком 1988 году, когда я купила книгу Марии Белкиной. Издательство "Книга" в аннотации указывало, что в книге использованы фотодокументы из личных архивов. И сама книга должна быть с иллюстрациями. По неясной для меня причине ни одной фотографии в моём экземпляре не оказалось. Но это не сделало книгу в моих глазах менее ценной. Я и сейчас люблю её за то, что это не расследование, не попытка объяснить, выяснить, вынести приговор, доказать и т.д. Это яркий и очень личный рассказ Белкиной о своем времени, о попытке Марины Ивановны, ее семьи и детей выжить в невозможных обстоятельствах. В книге три части: "Марина Ивановна", "Мур" и "Алины университеты".  И заканчивается она такими словами: 

В Тарусе, там, где когда-то из года в год арендовал дачу профессор Иван Владимирович Цветаев, где бегала девочкой совсем маленькая Марина, потом подросток Марина, где когда-то жарким июльским днем умерла от чахотки ее молодая мать-музыкантша, такая несчастливая в жизни бабушка Али, и где таким же жарким июльским днем не стало Али, — есть теперь могила у края холма.
Внизу за холмом овраг. Таруска течет и где-то там за мостом впадает в Оку. Дорога видна на Тарусу, поля — простор! И справа, вдалеке, почти у горизонта, черным гребнем лес, а перед лесом на зеленом пригорке белоснежная Беховская церковь. И такие российские дали! И такой российский простор! И такая Россия! Россия столь небрежная к живым своим детям… Но, впрочем, причем здесь Россия?!. Временщики — сильны, да не долговечны, они приходят и уходят — Россия остается, а день грядущий по-своему решает, кто жил, а кто не жил.
На серо-голубом камне высечено:
«Ариадна Сергеевна Эфрон».
И с другой стороны:
«Дочь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, погибших в 1941 году».
И это единственная подлинная могила на всю семью…
…Но кто мы и откуда, когда от всех тех лет остались пересуды, а нас на свете нет…
Все умерли, умерли, умерли… а пересуды идут и идут и несть им числа, и нет им конца!

 Книгу рекомендую к прочтению. А мы не будем заниматься пересудами, а откроем книгу и почитаем стихи.

Але 
Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной — и всем чужой.
Пленительной амазонкой,
Стремительной госпожой.
И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить, как шлем,
Ты будешь царицей бала —
И всех молодых поэм.
И многих пронзит, царица,
Насмешливый твой клинок,
И всё, что мне — только снится,
Ты будешь иметь у ног.
Всё будет тебе покорно,
И все при тебе — тихи.
Ты будешь, как я — бесспорно —
И лучше писать стихи…
Но будешь ли ты — кто знает —
Смертельно виски сжимать,
Как их вот сейчас сжимает
Твоя молодая мать.

Или послушаем. Марина Цветаева. Между любовью и любовью. Читает Светлана Крючкова.