Почему?.. А будто — дар Христу. Ну… будто, Он на сене, в яслях.
Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат,
красота-то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь — звезды
не видно? Видно! Первая звезда, а вон — другая… Стекла засинелись. Стреляет от
мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку
откроешь — резанет, ожжет морозом. А звезды..! На черном небе так и кипит от
света, дрожит, мерцает. А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз. В
воздухе-то мерзлость, через нее-то звезды больше, разными огнями блещут, —
голубой хрусталь, и синий, и зеленый, — в стрелках. И звон услышишь. И будто
это звезды — звон-то! Морозный, гулкий, — прямо, серебро. Такого не услышишь,
нет. В Кремле ударят, — древний звон, степенный, с глухотцой. А то — тугое
серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не
услышишь, нет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как
пенье, без конца-начала… — гул и гул.
Ко всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку,
башлычок, — мороз и не щиплет. Выйдешь — певучий звон. И звезды. Калитку
тронешь, — так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает
тонко-тонко. По улице — сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А
воздух… — синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы —
белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд.
Звездный звон, певучий, — плывет, не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье,
славит Бога в вышних, — Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-молитву, простой,
особенный какой-то, детский, теплый… — и почему-то видится кроватка, звезды.
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Возсия мирови Свет Разума…
И почему-то кажется, что давний-давний тот напев священный… был
всегда. И будет. Продолжение здесь